Чегоряева Полина Алексеевна, студентка 1 курса магистратуры Иркутского института (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), молодой ученый, координатор студенческой научной школы «Центр методологии судебной и договорной работы кафедры гражданского права и процесса Иркутского института (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России)»
ПЕРВЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ К ПОСТАНОВЛЕНИЮ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕ И ИСПОЛНЕНИИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ (НАИМЕНОВАНИЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ, СОГЛАШЕНИЯ МЕЖДУ КРЕДИТОРАМИ, ДОЛЖНИКИ И ВЗЫСКАТЕЛИ)
Современные проблемы правотворчества и правоприменения: матер. Всерос. студен. науч.-практ. конф. (г. Иркутск, 24 марта 2017 г.) / отв. ред. С. И. Суслова, А.П. Ушакова ; Иркутский институт (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). – Иркутск, 2017. – С. 207 – 210.
Первый доклад о правовой природе соглашения между кредиторами на конкурсе. Автор отрицает обязательственную природу соглашения, утверждает, что отношения между кредиторами есть товарищеские отношения, а не отношения между контрагентами. Этот тезис доказывается тем, что правила об уступке требования к соглашениям между кредиторами не применяется, а также тем, что участники акционерных соглашений не являются сторонами обязательственных правоотношений.
В настоящем докладе выскажем отдельные замечания, которые возникли в связи с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2016 г. № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении». Данное постановление входит в корпус постановлений пленума высшей судебной инстанции о применении общего гражданского законодательства, принятых после упразднения Высшего Арбитражного Суда РФ и введения в действие новелл конституционного законодательства о судоустройстве. Постановление следует воспринимать в единстве с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 29 января 2015 г. № 2 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 г. № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств». Все названные постановления, судя по их наименованиям, имеют своим предметом общую часть гражданского права, за исключением постановления пленума об обязательном страховании ответственности автотранспортных средств.
1. Представляется важным избегать в наименовании постановления Пленума Верховного Суда указания на Гражданский кодекс, относительно применения которого пленум дает руководящие указания. Принятие законов есть исключительная компетенция представительного органа власти, когда суд дает руководящие разъяснения о том, как следует понимать кодекс, то невольно создается впечатление, что суд берет на себя функции законодателя. Это может вызвать ревность у законодателя, станут писать, что суды пишут свой собственный кодекс, как это имело место в недавнем прошлом — говорили, что Высший Арбитражный Суд переписывает единый гражданский кодекс в кодекс для предпринимателей. Слово «некоторые» из наименования постановления Пленума целесообразно исключить, наше постановление претендует на то, что в нем не содержатся разрозненные правоположения, касающиеся отдельных или некоторых предписаний гражданского законодательства, постановление претендует на то, что в нем содержится цельную и целую систему правоположений общей части обязательственного права. В связи с изложенным постановление целесообразно именовать «Общие положения гражданского законодательства об обязательствах и исполнении обязательств в судебной практике», поскольку постановление дает ключ к применению не только кодекса, но и других гражданских законов. Под судебной практикой следует здесь понимать не уже имеющиеся судебные акты по конкретным делам, а единую политику, которой будет придерживаться Верховный Суд РФ после принятия постановления на пленуме.
2. Пункт 3 постановления содержит указание об однородных обязательствах. Однородными мы называем обязательства, которые не только имеют предметом исполнения деньги или вещи, определяемые родовыми признаками, но и обязательства, возникшие из одного основания. Пункт 3 постановления разъясняет, что на конкурсе кредиторы могут заключать соглашения о порядке удовлетворения однородных требований к должнику. Ясно, что требования кредиторов возникают из разных оснований, поэтому требуется специальное указание, что под однородными обязательствами следует понимать обязательства, предмет исполнения у которых одного рода. Пункт 3 постановления говорит о том, что кредиторы могут создавать товарищества, специальные юридические лица, которые станут аккумулировать их требования, что позволит им вести общую политику по отношению к должнику, конкурсному управляющему и другим участникам дела о банкротстве. Впервые в нашей литературе создавать товарищества взыскателей (кредиторов) для целей исполнительного производства предложила Анастасия Игоревна Анциперова в 2014 г. [1]. Данное предложение построено по аналогии с товариществами по иску и ответу. Если в материальном законе появились разъяснения о товариществах кредиторов, это означает, что в будущем едином кодексе гражданского судопроизводства среди правил о сторонах искового процесса или иного состязательного судебного разбирательства должны появиться правила о товариществах по иску и ответу. Данные товарищества могут объединять соистцов и соответчиков, покупать иски у тех соистцов, которые не желают присоединиться к товариществу, в том числе у третьих лиц с самостоятельными требованиями на предмет спора. Каждый истец или ответчик вправе выбирать вступить ему в товарищество с другими истцами или ответчиками, или же выступать в процессе самостоятельно для того, чтобы сохранить за собой возможность заключения сепаратного мирового соглашения с другой стороной. Если соглашение кредиторов создает обязательства между кредиторами, то это означает, что кредиторы выступают по отношению к друг к другу как контрагенты с противоположными интересами, что одни кредиторы по данному соглашению есть должники, а другие кредиторы – взыскатели. Конечно же, это неверно. Соглашение между кредиторами на конкурсе есть многосторонняя сделка, даже если его заключили два кредитора. Многосторонние сделки характеризуются тем, что его участники не являются сторонами по отношению друг к другу.
С другой стороны, наши сомнения обусловлены интерпретацией соглашения между кредиторами как условия договора о товариществе, но данное соглашение может быть и условием договора купли-продажи, по которому один из кредиторов получает деньги от другого кредитора и обещает голосовать на общем собрании определенным образом, а именно так ему укажет покупатель голоса. Кредитор, «продавший» свой голос на весь период банкротства или на определенное время, должен по указанию кредитора-покупателя выдать нотариальную безотзывную доверенность (ст. 188. 1 Гражданского кодекса РФ в редакции 28 декабря 2016 г.). Так и потерпевший от правонарушения может продать свой иск к делинквенту, ответственному за причиненный вред, выдав ему безотзывную доверенность, взыскатель в исполнительном производстве вправе уступить свое требование к должнику за деньги профессиональному сборщику долгов. Отношениям между кредиторами посвящены п. 3 — п. 6 изучаемого постановления.
Отношения между кредиторами одного должника есть предмет регулирования законов, содержащихся в ст. 309. 1 Гражданского кодекса РФ. В п. 8 постановления сказано, что к уступке требования одним кредитором другому кредитору ст. 309. 1 ГК не применяется, а это означает, кредиторы выступают по отношению к другу как товарищи, чьи интересы друг с другом конкурируют, но друг друга не исключают.
Статья 309.1 ГК РФ аналогична правилам об акционерном соглашении или соглашении о порядке осуществления прав хозяйственного общества, но участники корпоративных соглашений не есть контрагенты, отношения между ними не являются обязательствами.
3. Недочет постановления в том, что разработчики проекта любые относительные гражданско-правовые связи между субъектами, в которых субъективное право корреспондирует с обязанностью, рассматривают в качестве обязательственных связей. Между тем обязательствами являются только правовые формы по товарному перемещению материальных благ, а товарищеские отношения являются предпосылочными для товарных отношений, но сами по себе товарными не являются.
Товарищеские отношения между кредиторами, отношения между акционерами по акционерному соглашению есть отношения организационные, которые не могут быть обязательственными отношениями. Разумеется, обязательственные договоры могут содержать организационные условия, но обязательства существуют не ради организационных условий, например, по обмену информацией, а ради товарного обмена. Отличие обязательства от относительного правоотношения состоит в том, что кредитор по обязательству одновременно выступает в качестве должника по встречному обязательству со своим контрагентом. Каждая сторона принимает на себя обязанности в расчете на встречное удовлетворение. Односторонний характер носят только охранительные обязательства, в которых одна сторона – взыскатель, а другая должник.
Использованная литература
1. Анциперова, А. И. Юридические лица ad hoc при предъявлении иска и на стадии исполнения судебного акта (доктрина «сбрасывания корпоративной вуали» в исполнительном производстве) / А. И. Анциперова. – Иркутск : Изд-во ИГУ, 2014. – 51 с.